Мир, перешагнувший порог третьего тысячелетия, отличается крайней неустойчивостью. Его, как и столетия назад, сотрясают межнациональные, межгосударственные, межконфессиональные конфликты, финансовые кризисы. В разных регионах планеты (Африка, Южная Америка) продолжаются гражданские войны. С началом XXI в. в глобальную угрозу перерос и терроризм. В сложившихся условиях люди (как простые граждане, так и государственные «мужи») активно ищут пути противостояния разнообразным угрозам, исходящим от современного мира. Один из них — обращение к опыту прошлого, извлечение из него ценной (полезной в интересах настоящего) информации, т.е. «уроков». «История — это философия, которая учит нас с помощью примеров» [1, 11], — говорил еще в XVIII в. Г Болингброк.

Образцы поведения можно, конечно, извлекать из действий отдельных социальных коллективов: классов, партий и т.д. Однако уже мыслители древности знали, что это наиболее удобно делать на примерах деятельности великих личностей — правителей государств, выдающихся полководцев, «героев» и т.д. Так, в Древнем Риме были популярны «Сравнительные жизнеописаниям Плутарха, «Жизнь Двенадцати цезарей» Гая Светония Транквилла, «О заговоре Каталины» Гая Саллюстия Криспа и др. В XIX в. выдающуюся роль личности в истории признавали такие мыслители, как Т. Карлейль, Ф. Ницше, Г. Лебон и другие. В итоге историков и философов начала XX в. «…стали интересовать личности вождей, организаторов, командиров, правителей» [2, 10]. Но, к сожалению, в настоящее время некоторые учёные придерживаются противоположного мнения: «Современность не тянет на эпоху “царей и героев”» [9, 158]; «Героические личности больше ничего не значат. Вместо них права гражданства обрели исторические структуры» [6, 181]. Отсюда вытекает однозначный вывод: если исторические личности ныне «больше ничего не значат», то и изучать их не имеет смысла. Таким образом, получается, что от древности до наших дней исторические личности одними мыслителями рассматривались как достойный объект изучения, а другими — как малозначительный элемент.

В философии истории, в ряде историософских концепций утверждается, что истинный двигатель истории — народные массы, под которыми понимаются «низы» общества. Отношение к ним различное. В марксизме — позитивное. Здесь народ, в лице пролетариата есть главная сила революционных общественных преобразований, свержения капиталистического строя (Французские революции 1789-1794 гг.; 1848 г.); Парижской Коммуны (1871 г.); Февральской и Октябрьской революций 1917 г. в России. Но для иных мыслителей (Г. Лебон, Г. Тард, X. Ортега-и-Гассет) масса — носитель разрушительного, иррационального начала. XIX и XX вв. представлялись этим учёным «веком толп». Участники такой группы под предводительством опытных вожаков поднимаются на восстания с целью свержения существующего государственного строя. В толпе каждый человек теряет своё «Я», бессознательно проникается общими целями, становится способным на самые неожиданные (в «нормальных условиях») поступки. Однако выделение массы (толпы) в качестве движущей силы исторического процесса не давало ответов на ряд вопросов: что приводит множество людей к активным действиям: тяжёлое материальное положение или призывы вождей к свержению существующего строя?

Так, по сей день в философии истории имеет место процесс постоянного «перебора» отдельными учёными «претендентов» на роль «перводвигателя» в лице народа или отдельных «выдающиеся» деятелей. Таким образом, проблема роли личности в истории, выступает важнейшим элементом исследования и нуждается в теоретико-методологическом анализе. Она тесно связана с иными вопросами: историческая личность, в силу собственных способностей, может увидеть определённую историческую цель и, опираясь на имеющийся властный (Александр Македонский) или духовный (М. Лютер) ресурс, повести общество к ней. Тем самым находится один из вариантов решения проблемы смысла истории. Действия великой личности, с одной стороны, подчиняются присутствующим в историческом процессе закономерностям, а с другой стороны могут порождать новые. В результате находит решение вопрос о законах истории. Историческая личность, обладающая разумом и повелевающая народными массами, может рассматриваться и как движущая сила истории, преодолевающая деструктивные силы географической среды, осознанно формирующая «отклик» на различные внешние факторы.

Многоплановый характер объекта исследования порождает среди учёных специфические позиции и относительно методологии исторического познания. К сожалению, вплоть до настоящего времени отсутствует комплексный подход. Если исследователь стоит на материалистических философских позициях, то он получает одну картину, отражающую роль личности в истории; на идеалистических — прямо противоположную. Конечно, если за главные причины брать деятельность гениальных людей, великие идеи и т.п., то роль личности в истории преувеличивается и даже мистифицируется. А если материальные факторы, то, наоборот, умаляется. Таким образом, вопрос о роли личности в истории носит синтетический, интеграционный характер. Он объединяет ряд центральных проблем философии истории: смысла истории, поиска её законов, установления движущих сил исторического процесса — в определённую познавательную систему, позволяющую проводить теоретическом уровне анализ исторического процесса. Но интеграционный характер проблемы роли личности в истории — не единственная причина её рассмотрения в историософии. В исторической науке к ней проявляется недостаточный интерес, придается «…мало значения личностям» [2, 4]. Учёные постоянно обещают «исправить» сложившуюся ситуацию, но это не всегда удаётся. Цель истории — «изучение минувших событий» [14, 3], из которых состоит исторический процесс. Поэтому при анализе прошлого в исторической науке изучение роли личности носит вторичный характер Конечно, «…жизненный путь Наполеона Бонапарта… не есть исторический процесс. Это всего лишь момент… истории Франции и Европы. Именно в качестве такового он представляет интерес для историка» [11, 11]. Но философия истории способна выявить роль не только событий, но и отдельных личностей.

Поскольку история изучает преимущественно «события прошлого, она не может подробно концентрироваться на другом объекте — отдельных личностях. Конечно, некоторые учёные-историки работают в жанре жизнеописаний, но подобное положение не относится к данной науке в целом. Философия истории может выйти за рамки теоретического анализа событий прошлого, раскрыть роль в истории отдельной личности. Следовательно, здесь оба элемента исторического процесса — личности и события — носят равноправный характер. Опять же возникает вопрос: какие личности здесь следует рассматривать? Как известно, исторический процесс состоит из действий миллионов различных людей. Но правомерно ли ставить перед философией подобную задачу? Тогда нами должен быть познан каждый из тех миллиардов, которые жили на земле, — решить ее на практике невозможно, поскольку ни одна научная дисциплина познать всех существовавших на планете людей не в состоянии. Поэтому неизбежной становится их дифференциация по различным признакам: например, принадлежности к какому-либо государству (русские, французы, немцы); социальной группе (рабочие, служащие, крестьяне и т.д.). С такими искусственными объединениями индивидов учёные уже могут работать, выявлять закономерности их функционирования и т.д. В нашем случае дифференциация должна быть проведена по степени влияния данной личности на ход исторического процесса, поскольку любое общество носит иерархический характер: есть люди обладающие большим влиянием на других. Здесь речь идёт о правителях, крупных чиновниках, известных полководцах, выдающихся деятелях культуры, религиозных лидерах, т.е. великих исторических личностях. Иногда данный человек начинает играть подобную роль благодаря сосредоточению в собственных руках политической власти (Цезарь, Наполеон), иногда — личной одарённости и талантам (Гомер, Моцарт).

Вопрос о роли личности в историческом процессе предполагает поиск вариантов соотношения персоналистских и антиперсоналистских подходов в философии истории. Сторонники первого утверждают, что исторические личности — главная движущая сила исторического процесса, от их действий зависит развитие человечества. Как писал Т. Карлейль, «…всемирная история, история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разумению, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь, на земле». «История этих последних составляет душу мировой истории» [5, 7]. Но сторонники антиперсонализма, наоборот, утверждают, что исторические личности выступают марионеткой в руках внешних: материальных или духовных сил, а значит — не играют существенной роли в историческом процессе. В рамках материалистического понимания истории данную мысль наиболее чётко сформулировал Ф. Энгельс: «…то обстоятельство, что такой и именно вот этот великий человек появился в определённое время в данной стране, конечно, есть чистая случайность. Но если этого человека устранить, то появляется спрос на его замену, и такая замена находится… Что Наполеон, именно этот корсиканец, был тем военным диктатором, который стал необходимым Французской республике… — это было случайностью. Но если бы Наполеона не было, то роль его выполнил бы другой» [7, 175-176].

Г. Гегель рассуждал так: поскольку исторические личности — «доверенные лица всемирного духа», постольку их судьба складывается трагично: «Когда цель достигнута, они отпадают как пустая оболочка зерна. Они рано умирают, как Александр (Македонский — З. Д.), их убивают, как Цезаря, или их ссылают, как Наполеона…» [3, 82-83]. Таким образом, антиперсонализм и персонализм выступают как крайние позиции в решении проблемы роли личности в истории. Действительно, с одной стороны, великая личность в собственных действиях не самодостаточна, зависит от исторических структур: экономики, политики, духовных запросов времени. С другой стороны, осуществление её деятельности невозможно без определённого интеллектуального багажа и каких-либо целей, задач. Наполеон, подводя итоги своей деятельности во главе Франции, утверждал: «Я создал свой век сам для себя, так же как и я был создан для него» [8, 74]. Таким образом, действия и привычки лидера накладывают отпечаток на социум в целом: Наполеоновская Франция, Гитлеровская Германия, Сталинский СССР и т.д., где сам облик эпохи и самой личностью, и условиями, в которых она действовала.

Вопрос о роли личности в истории интересовал многих учёных: Н. Кареева, М. Стасюлевича, В. Герье, Р. Виппера и др., которые изучали данный вопрос исходя из различных методологических подходов. В СССР — эта тема присутствовала почти в каждом учебном пособии по философии [4], [10]. Но там данная проблема рассматривалась догматически. Учёные преимущественно комментировали позиции Ф. Энгельса и К. Маркса. В конце XX в. вопросу о роли личности не уделяются отдельные главы или параграфы [12], [13]. В результате, у некоторых современных учёных возникает пессимизм: «Вопрос о роли личности в истории однозначного ответа не имеет. Вообще, вряд ли когда-нибудь он будет однозначно разрешён» [9, 150]. В настоящее время налицо отсутствие комплексных методологических подходов, позволяющих уйти от крайностей при решении данной проблемы. На мой взгляд, подобная неопределенность носит не только негативный характер, но и выступает главным лейтмотивом и постоянным стимулом последующего анализа, в том числе — теоретико-методологического, благодаря которому возникает возможность синтетического подхода и примирения тех, кто стоит на позициях антиперсонализма и персонализма.

 

Литература

 

1. Болингброк Г. Письма об изучении и пользе истории. – М: Наука 1978. – 360 с.
2. Виппер Р. Кризис исторической науки. – Казань: Гос. Изд-во 1921. -38 с.
3. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии и истории. – Спб.: Наука, 1993 – 480 с.
4. Диалектический и исторический материализм. – М.: Политиздат, 1968. -392 с.
5. Карлейль Т. Герои, почитание героев и героическое в истории. – М: ЭКСМО, 2008. – 518 с.
6. Ковеллек Р. Случайность как последнее прибежище историографии // THESIS. — 1994. — № 5. – С. 171-184.
7. Маркс К., Энгельс Ф., Соч. – Изд. 2-е. – Т. 39. – С. 175-176.
8. Наполеон Бонапарт. Максимы и мысли узника св. Елены. – Спб.: Азбука, 2000. – 218 с.
9. Новиков В.И. Бог, цари и герои. Мифы о правителях народа // Общественные науки и современность – 2007. – № 5. – С. 150-158.
10. Основы марксистско-ленинской философии: учебник для вузов. – М.: Политиздат, 1981. – 448 с.
11. Семёнов Ю.И. Секреты Клио. Сжатое введение в философию истории. – М.: МФТИ, 1996. – 167 с.
12. См.: Семёнов Ю.И. Философия истории. – М: Старый сад. 1999. – 380 с.
13. Философия истории. Учебное пособие под ред. A.C. Панарина. – М: Гардарики, 2001. – 432 с.
14. Хвостов В.М. Теория исторического процесса. – М.:КомКнига, 2006. -392 с.